Герои и мученики науки [Издание 1939 г.] - Клара Беркова

Свои идеи Бруно развивал не только в лекциях, но и в книгах. Среди скитаний он нашел время написать ряд замечательных трудов: «О бесконечном, вселенной и небесных телах», «О героическом энтузиазме» и другие. Свои книги Бруно писал на итальянском и латинском языках. Этот выдающийся ученый свободно владел латинским, греческим, французским, итальянским и испанским языками.

В главном произведении Джордано Бруно: «О бесконечном, вселенной и небесных телах», мы встречаем гениальные догадки. Для всех предшественников Бруно, не исключая и великого Коперника, существует только семь планет; Бруно впервые высказывает уверенность в существовании других «земель», то есть планет, и объясняет, почему они остаются невидимыми. Он как бы предвидел открытие Урана, Нептуна и Плутона за целые столетия до того, как это стало совершившимся фактом.

Джордано Бруно.

«Существуют бесчисленные солнца, бесчисленные земли, которые кружатся вокруг своих солнц, подобно тому как наши семь планет кружатся вокруг нашего солнца. Почему мы не замечаем, что вокруг других светил кружатся тела, которые являются их землями? Это происходит вследствие того, что мы видим солнца, которые очень велики или даже бывают величайшими телами, но не видим земель, которые, будучи гораздо меньшими телами, невидимы для нас.

Не противоречит разуму также, чтобы вокруг нашего Солнца кружились другие земли, которые незаметны для нас или вследствие большой отдаленности их, или вследствие их небольшой величины, или же вследствие отсутствия у них водных поверхностей».

Бруно высмеивает как бессмыслицу представления о «небесном куполе» и наглухо прикрепленных к нему светилах:

«Звезды не являются как бы прикрепленными к одному и тому же небесному куполу. Это нелепое представление, в которое могут верить только дети. Дети, пожалуй, поверили бы, что если бы звезды не были прикреплены к своду неба, как пластинки, хорошим клеем или же прибиты крепкими гвоздями, то они падали бы на нас из соседнего воздуха, подобно граду».

Учение Бруно было глубоко враждебно господствовавшим религиозным воззрениям. Если церковь отвергала, как ересь, вращение Земли, то еще большей ересью была в ее глазах идея множества миров и бесконечности вселенной. В системе Бруно не было места богу, творцу вселенной. Миры созидались, разрушались и вновь возникали без его участия. Немудрено, что церковники злобно настораживались при появлении ученого и ждали только удобного случая для расправы с ним. А безгранично смелый Бруно еще больше разжигал их ненависть публичными диспутами. Он вызывал на бой мракобесов, защищавших старое библейское учение о неподвижности Земли. «Недостойно мыслить заодно с большинством только потому, что оно большинство, — говорил Бруно. — Единственным авторитетом должен быть разум и свободное исследование». Особенно резко он разоблачал церковь в книге «Изгнание торжествующего зверя».

Бруно знал, что «торжествующий зверь» — церковь — готовится к прыжку и вот-вот вонзит в него свои когти. Но бесстрашный мыслитель сам принадлежал к тем людям, о которых он писал в своей книге «О героическом энтузиазме»:

«Мудрость, являющаяся одновременно истиной и красотой, — вот идеал, перед которым преклоняется настоящий герой… Стремление к истине — единственное занятие, достойное героя».

С беспримерной стойкостью и мужеством защищал Джордано Бруно от темных сил свободную мысль, свободную науку.

«Жестокосердье, злобные желаньяНе в силах, непрерывно нападая,Глаза мои задернуть пеленоюИ солнца скрыть прекрасное сиянье»,—

писал он о себе. Никакие гонения не могли подрезать его орлиных крыльев. Но его одолевала тоска по родине. В туманной Англии, в негостеприимной Германии этот «гражданин вселенной», сын бога-Солнца и матери-Земли — так любил называть себя Бруно — тосковал по своей солнечной Италии. Вот уж пятнадцать лет носится он по белому свету, как лист, гонимый бурей. Он хочет видеть свой родной городок Нолу, его цветущие окрестности, лазурное море, дымящийся Везувий… И он неосторожно принимает предложение приехать в Венецию.

Сожжение еретических книг.

В 1592 году Бруно возвращается на родину. Он сразу попадает в ловушку. Венецианский дворянин, заманивший его к себе в дом, предает его в руки инквизиции.

«Святейшая инквизиция» ликовала. Из Рима в Венецию полетел приказ выдать арестованного главному инквизиторскому судилищу. Последнее состояло из нескольких кардиналов во главе с самим папой. «Джордано Бруно не обыкновенный еретик, а вождь еретиков», писали римские инквизиторы.

Восемь лет протомился Бруно в тюрьмах Венеции и Рима. От него требовали отречения. Его подвергали жестоким пыткам. Но никакие пытки не могли сломить духа великого узника. На допросах, излагая сущность своего учения, он твердо заявил: «Я учу бесконечности вселенной». В декабре 1599 года Бруно в последний раз предложили отречься: ему было дано на размышление сорок дней. Он не дрогнул. Изменить истине, отречься от своих убеждений? Нет, лучше смерть! По истечении срока Бруно с той же непоколебимой твердостью ответил, что он не может и не хочет отречься.

20 января 1600 года его святейшество папа римский постановил передать «непокорного брата Джордано» в руки светских властей. Им было поручено подвергнуть великого мыслителя «кроткому и милосердному наказанию, без пролития крови». На лицемерном языке церкви это означало: сжечь живьем. Выслушав приговор, Бруно гордо поднял голову и сказал, обращаясь к судьям: «Быть может, вы произносите приговор с большим страхом, чем я его выслушиваю».

16 февраля 1600 года тысячи людей стекались на Площадь цветов в Риме. Непрерывный звон колоколов возвещал большой праздник, аутодафе. Благочестивый папа Климент VIII обставил казнь великого врага церкви с особой торжественностью. Впереди процессии колыхалось громадное пурпурное знамя. Его несли католические попы в праздничных одеяниях. Глухими, заупокойными голосами они пели молитвы на латинском языке. За ними шел осужденный грешник, одетый в желтый балахон, испещренный изображениями чертей. Он был закован в цепи. На голове у него был надет бумажный колпак. Колпак заканчивался фигуркой человека, охваченного пламенем, в котором кривлялись демоны. За осужденным снова шло духовенство. Шествие замыкалось правительственными лицами и знатными патрициями (дворянами).

Джордано Бруно перед казнью. (Скульптура Луцкого. Московский планетарий).

Осужденного крепко привязали к столбу. Внизу зажгли костер. Огненные языки вздымались все выше и выше… И вскоре только огромный черный столб дыма возвещал аутодафе.

Ни одной мольбы, ни одного стона не вырвалось из уст Бруно. Он остался верен себе до последней минуты.

«Смерть в одном столетии делает мыслителя бессмертным для будущих веков, — сказал как-то Джордано Бруно. — Придет время, когда все будут видеть то, что теперь видно тебе».

9 июня 1889 года на той самой Площади цветов, где происходило описанное нами позорное зрелище, был воздвигнут памятник бессмертному мыслителю. Внизу высечены слова:

«ДЖОРДАНО БРУНО

от столетия, которое он провидел.

На том месте, где был зажжен костер».

«А ВСЕ-ТАКИ ОНА ВЕРТИТСЯ!»

Не прошло десяти лет после смерти Бруно, как правильность идей Коперника была неопровержимо доказана другим великим итальянцем, Галилеем.

Галилео Галилей родился в 1564 году в итальянском городе Пизе. Детство и юность его прошли во Флоренции. Это был человек исключительных дарований. Он превосходно знал музыку, живопись, литературу. Еще в детстве он изобретал и пускал в ход остроумные игрушечные механизмы. Отец предназначал его для медицинской профессии, которая была выгоднее других. Но юноша Галилей страстно любил математику и физику. Пытливый ум и склонность к научным наблюдениям рано натолкнули его на весьма значительные открытия.

Галилео Галилей.

К числу достопримечательностей Пизы принадлежала старинная башня, стоящая много лет в наклонном положении. На этой-то «падающей башне» Галилей, по преданию, производил опыты по изучению законов падения тел. Наблюдая качание люстры в Пизанском соборе, он открыл закон колебания маятника. В возрасте двадцати пяти лет Галилей уже занимал место профессора математики в университете города Падуи, а затем в Венеции. В то же время он усиленно занимался астрономией.

В 1609 году Галилей усовершенствовал телескоп, изобретенный раньше в Голландии. Об этом важном событии ученый сам рассказывает в своем «Звездном вестнике»: